Почему у меня нет такого друга, у которого был бы какой‐нибудь старенький стремненький и грязненький фургон. Мы бы катались на нем и позорили бы себя. Мы были бы настоящими панками, мы бы застряли в девяностых, мы бы ездили под нирвану и орали в окна, мы бы слушали пост панк на всю квартиру, мы бы разрушали мир по кусочкам, на заднем сидении у нас было бы 2 пакетика травы только потому что мы любили бы джонни деппа, мы были бы самыми настоящими идиотами и все смотрели бы на нас с высока, а мы бы занижали свою самооценку чтобы быть особенными, нас бы даже побаивались, мы бы чудаково одевались и ничего бы не меняли. 

Только жалко что у меня нет такого друга.

Я начала замечать, чем больше мы объясняем кто мы, тем больше заблуждаемся.

Смотря на мир снова первыми глазами, нам больше не кажется это обычным. У нас у всех есть свои вопросы, но большенство даже не может их назвать. А все потому что большинство, 8 из 10, используют только 7 процентов от своего мозга. Знаете зачем мы живем? Ради жизни. Но правильно ли это? Потому что я с этим не согласна. Нам дано больше чем мы используем.

Думаю, нам нужно перестать убеждать себя в том, что жизнь нам дана чтобы жить. Тогда возникает вопрос: тогда зачем она? Некоторые говорят мол для саморазвития, некоторые — для удовольствия. Я думаю, что для осознания. Еще с малых лет, еще в детсаду, я не могла и не могу понять до сих пор: где, черт возьми, я? Нас убеждают мол мы в космосе, а вот я верю в плоскость земли. Все это так глупо, нами манипулируют и пытаются чтото внушить. Вы уже убеждались в истине научных книг? Я еще тогда поняла что чтото не чисто.

Так я напротяжении этого этапа жизни сдела только один вывод: бесконечность назад надежна, а вперед нет. 

Хотя я и сама боюсь думать во избежение сойти с ума. В такие моменты я чувствую как это подходит.

Я думаю, что все мы одинаковые — душа жука равна душе человека. Но у жука нет души. Понимаете? У камня есть душа — а у жука нет. У всех насекомых одна душа на всех. Это считается оправданным, но я в это не верю. У всех растений одна душа, у всех жуков одна и даже у животных одна. Это объяснимо, вполне даже логично. Мол полноценность души жука не так сильна как душа человека, это до такой степени так, что жук своей слабостью потерял свою индивидуальность и стал делить свою душу со всеми насекомыми. Или она изначально она была слаба и даже не успела быть. 

Все это ломает мою голову. Как теперь мне понять, что я отдельная душа? Объяснить это тем, что я могу двигаться и думать отдельно от других людей? Как и жук, но это не дает ему душу. Хотя я с этим не согласна. Мы все отделяем себя отдельно от всех, но являемся ли мы частью всех? Какой способ стать человеком? 

Если приписать сюда время и свалить все на него. Для жука оно движется быстро, для камня медленно, какого оно для нас? Каждый год ускоряется на 4 минуты. Время души бесконечно, если выбирать по одной. Какого оно одной общей? Мы утверждаем, что после смерти наша душа выходит из тела. Но может ли быть, что это всего лишь остатки энергии, которой мы обладаем? Она есть у любого неодушевленного. И как уходит душа всех насекомых? Ведь никто не сказал, что это вечная жизнь.

Тот самый дом в океане начинает свое существование.НА ДОМ НЕ СМОТРЕТЬ, он не готов. На нем никаких теней, он просто наброшен цветом. Это наверное скорее море ежели океан. Великом словом Океан я хотела подчеркнуть более глубокий смысл — более серьезное одиночество. Если бы было «дом в море» было бы совершенно другое представление.

Я не профессионал, рисую не очень, но я пытаюсь. Может и чему-нибудь научусь.

да и на пятна эти не смотрите, я уже смывала этот холст:D 

оказывается это возможно

Мое место давно не здесь. Я считаю дни до того, как покинуть клетку, в которй я душу сама себя. Мне нужно выйти. Выйти от сюда. Здесь стало слишком тесно для меня. Мне ведь действительно не хватает воздуха. Осозновать это еще хуже, чем есть на самом деле. 

Какая точная безысходность. Я не знаю, что могу сделать сейчас, чтобы выбраться. Что это — разновидность ада? Я ищу самообладание, которое потеряла. Все эти мысли в моей голове витают без конца. Если я закрою глаза и задам тысячи вопросов — что-то измениться? 

Неужели мы проживаем жизнь напрасно?

В полном одиночестве, я иду по пустым улицам, желая большего одиночества. Эта злость во мне губит меня изнутри, пожирая самое лучшее, что еще осталось. Но я не знаю, что делать. Близким другом несчастья не может быть тупик, но я сохраняю свою безысходность. 

Кажется, мне не хватает воздуха. Заберите это принуждение, в котором я утопила саму себя. Это даже слишком реально, чтобы быть сном. Боже, как бы я этого хотела. Я не могу освободиться от своей головы. Неужели я настолько одинока, что этого уже недостаточно? 

И ничего уже не стоит усилий, ничего не хочется и ничего не нужно. Я смотрю в открытое окно, и здесь, на девятом этаже, мне не кажется это страшным и высоким, как в далеком детстве, когда я рисковала и выглядывала в окно за плечо моего курящего деда. 

Я устала реветь из-за Великой скорби. Становится только тяжелее и еще больше тянет вниз. Я не могу найти средство быть свободной от собственных мозгов. 

Я в самом низу. Здесь так безлюдно, я стала слишком безумной и не в хорошом смысле. И это единственное что у меня есть. Мне настолько трудно верить, думаю я всегда об этом знала. Кажется, я действительно не понимаю, что мне нужна помощь. Здесь так много людей, что стало безлюдно. Я теряю свою сущность и падаю вниз. 

С головной болью я не могу это проигнорировать.

Если бы мы все могли зависить от того, что знаем, мы бы поняли это.

Ты не лучше меня. Можешь не расчитывать на меня, потому что я не слушаю.

Мы отворачиваемся и начинаем игнорировать. Кто-то говорит что это невежество, но никто не любит притворщиков. Когда-нибудь настанет день, когда мы заплатим за всю ложь, которую упротребили.

Скажи, почему ты думаешь что так нельзя? Как мы дожили до такого:

заканчивается все, но не время.

Смерть плохая задумка, кому бы она не принадлежала. Они дышат, они рядом и вдруг пропадают. Полностью пропадают, исчезают. И больше ты их никогда не увидишь.

Все в твем разуме, во всей твоей сущности возращает тебя во времена, когда они еще были живы. Нам нужно еще много времени, чтобы приспособиться.

Это то, что ты отказываешься принимать, но нужно отпустить.