В полном одиночестве, я иду по пустым улицам, желая большего одиночества. Эта злость во мне губит меня изнутри, пожирая самое лучшее, что еще осталось. Но я не знаю, что делать. Близким другом несчастья не может быть тупик, но я сохраняю свою безысходность. 

Кажется, мне не хватает воздуха. Заберите это принуждение, в котором я утопила саму себя. Это даже слишком реально, чтобы быть сном. Боже, как бы я этого хотела. Я не могу освободиться от своей головы. Неужели я настолько одинока, что этого уже недостаточно? 

И ничего уже не стоит усилий, ничего не хочется и ничего не нужно. Я смотрю в открытое окно, и здесь, на девятом этаже, мне не кажется это страшным и высоким, как в далеком детстве, когда я рисковала и выглядывала в окно за плечо моего курящего деда. 

Я устала реветь из-за Великой скорби. Становится только тяжелее и еще больше тянет вниз. Я не могу найти средство быть свободной от собственных мозгов. 

Я в самом низу. Здесь так безлюдно, я стала слишком безумной и не в хорошом смысле. И это единственное что у меня есть. Мне настолько трудно верить, думаю я всегда об этом знала. Кажется, я действительно не понимаю, что мне нужна помощь. Здесь так много людей, что стало безлюдно. Я теряю свою сущность и падаю вниз.