Мы с ним вовсе не одного сорта.

 Мы еще с ним пели всегда. Всякой херней занимались, музыку играли. Это он всегда пел, красиво пел, я помню. Вставал, наверное, с рассветом. Рано вставал, сейчас не знаю. Мог меня разбудить, чтобы спеть что-то вроде с голубого ручейка начинается… Придурок, каких еще поищи. 

Что-то у нас такое было, делало нас такими самоуверенными. Мы много разговаривали. Я точно не помню о чем, постоянно трепались о чем-то. Его еще интересовало серебро. Не знаю, что-то привлекало, как и меня. Подарила ему серебренную цепь, я помню, он рад был. Это было что-то символическое. Сейчас он ее и не носит. 

Мы теперь оба неуверенные придурки, которым даже не с кем поговорить. Прошло уже больше года, а я до сих пор ловлю его испуганные взгляды. Это взгляды Роттена, черт возьми. Честное слово:

Нынче вырвалась будто из плена весна, -

По ошибке окликнул его я:

«Друг, оставь покурить», — а в ответ тишина,

...

Высоцкий.