С моим персональным панком мы уже не разговариваем. Кажется, у нас закончились слова, которые можно употреблять. Это изначально было ненормально, так что все в порядке. 

Я стала дико агрессивной, мой похуизм улетучился. Я бездельничаю целыми днями и только слушаю свою дико агрессивную  музыку. У меня теперь плейлист есть такой, дико агрессивный.  А ноги мои как у Эксла Роуза стали.

Немного преувиличиваю, но факт в том, что они накачались, как бешеные. 

Кругом все говорят мне, что др получилось выгодным, все подарили мне бобло. Которое мне нахуй не сдалось. Они все до копеечки у такого дурика, как я, пойдут на футболки. Я спущу все, что у меня есть, в эти же выходные. Просто так, словно их и не было никогда. 

А можно купить пару билетов на Гарика. К нам в нашу бетонную столицу Урала приезжает Сукачев, можно сходить. Поугарать под этого русского «Джонни Роттена». Если бы скорпы приехали не 2 апреля… Но пошли они нахуй вообще. У меня же, бля, БОМБИИИИИТ. ненавижу это слово. все эти слова ебанутые.

А еще я до одури простой. Такой весь из себя никакой. Был там, где был, и видел то, что видел. И противоречивый. В наше время как: не считаешь себя бездарностью — ты самовлюбленный и весь такой завышенный. Это мода что ли такая пошла? Я бездарность, я лох. А если я скажу: я вообще заебись чел? Ну так, сам про себя. Много на себе берешь, урод. Ладно, мне похер на это, по правде. Это даже интересно — наблюдать за этим.